НГ 2017. Самый лучший новогодний подарок > ПОЛЕЗНЫЕ СТАТЬИ

НГ 2017. Самый лучший новогодний подарок

# Пт Янв 06, 2017 10:17 amToulan Зарег.: 12.07.2012 ; Сообщ.: 3172

Было 25-е декабря, Рождество по Григорианскому календарю. Мы с Толиком сидели у меня и просто бухали, тем более, что повод представился значительный: хоть мы и не католики, но разве же можно не выпить за Рождество?

– Скучно у тебя тут однако, – разнылся Толик, – праздника хочется. Давай музон что ли врубим и зажгём!

Толику хотя и стукнуло недавно двадцать пять, но он оставался непосредственным, как ребёнок. Отличительной чертой его была крайняя эмоциональность и неуравновешенность: он мог скакать, как весёлый козёл на сетке, а потом вдруг резко придраться к кому-нибудь, зацепившись за вскользь обронённое слово. Впрочем, через пять минут он уже не помнил, как только что кого-то чем-то доставал. Но в общем это был добродушный и всегда готовый прийти на помощь человек, поэтому его воспринимали таким какой есть, не заморачиваясь насчёт его повадок, а иногда и даже специально прикалываясь над ним.

– Зажгём вдвоём? – переспросил я. – Нет, Толик, нас неправильно поймут. А насчёт музыки – весьма к обстановке здесь пришлась бы классическая, Моцарт там какой-нибудь, или Вивальди. Могу включить.

– Нет, классика не рулит! – возразил Толик. – Я бы клубнячка зарядил, да вот чтобы зажигать, народ нужен, а его нет. Ну ничего, сейчас исправим!

– Где ж я тебе компанию добуду? – поинтересовался я. – С табличкой вон на улицу хоть выйди: «Хочу зажигать!». Может, что и поймаешь.

– Зачем табличка, когда есть телефон? – подмигнул Толик, набирая номер. – Позовём Антоху с Викой, у них, вроде, сессия ещё не началась, свободны от зубрёжки своих учебников.

Антон и Вика были студентами последнего курса, и сколько я их помню, всегда ходили парой. Толик, которому Антон приходился то ли дальним родственником, а то ли просто корешем, утверждает, что с самого детского сада. Но несмотря на это жениться почему-то не торопились, и вот Толика постоянно это задевало: он с неподдельным интересом то и дело «закидывал удочку», но все его вопросительные намёки удачно отшучивались или игнорировались. Толик постоянно делал на это сам с собой ставки и постоянно проигрывал. Сам себе, разумеется.

Ребята и вправду оказались свободными от учёбы и прочих дел и вскоре пришли. И по-настоящему начался «аццкей отжыг»! Мы на всю мощь врубили популярные и клубные хиты, заливались алкоголем и колотили пятками в пол так, что несколько раз в дверь звонили соседи с нижнего этажа, но их благополучно «посылали». Только когда уже во втором часу мы увидели, что во двор заезжает полицейский «бобик», то разом всё погасили и успокоили – впрочем, «бобик» ехал не по нашу душу, но всё равно уже было реально поздно, а наглость, перерастающая в беспредел, ещё никогда в почётом не пользовалась.

– Ух ты, круто! – заявил Толик, падая в кресло. – Вот это развеялись! Кстати, Новый год скоро, может, повторим?

– Можно, – согласилась Вика, – только уже как-то банально. В клубе тусим, на квартире тусим, в универе тоже тусим – приедается. Хочется чего-то другого, нового, необычного.

– И необязательно с приключениями, – добавил Антон, – а то я Толика хорошо знаю. Раз за разом что-нибудь, да отчебучит. Сегодня вон какой новый матерный жест изобразил соседям, они аж застыли, как вкопанные. Наверно, впервые видят такое.

– Реально впервые! – кивнул Толик, – Я ж его сам с ходу и придумал. Экспромт, так сказать!

– Был бы тебе экспромт промеж рог, если бы сосед побойчее оказался! – заметил я. – Я бы на его месте так и врезал.

– Кто, ты?! Мне?! Врезал бы, да?!! – вскочил Толик с кресла и принялся скакать вокруг меня в боксёрской позе. – А ну иди сюда, щас посмотрим, какой ты крутой! Ребята, держите меня, инцидент назревает…

Едва сдерживаясь от смеха, Антон с Викой усадили Толика снова в кресло.

– А что? Я ничего… – Толик начал неуклюже «давить лыбу». – Вот, ещё немного развеялись… Ну ладно, ладно, мир, дружба, жвачка… Даже вот подарок вам готов к Новому году такой устроить, что закачаетесь!

– Попридержи коней до Нового года, – предложил я, – А то что-то разогнался некстати.

– Да нет, очень кстати, – воскликнул Толик. – Слышал, необычного Нового года хотите? Так вот я про что. Все мы знаем про пещеру исполнения желаний, а вот почему она так называется? Говорят, в глубине пещеры есть удивительное место: площадка с хороводом из двенадцати сталагмитов, в центре которого стоит большой тринадцатый сталагмит, и на его вершине в определённое время вспыхивает яркое свечение, озаряя округу голубоватым мягким светом. И если в этом свете загадать желание, то оно обязательно сбудется! Красиво, необычно и романтично! Это же самый лучший подарок, встретить Новый год в таком месте! И мы сами его себе и подарим! Ну как вам?

– Ты это сам только что придумал? – спросил Антон. – Снова экспромт? Если бы такое и вправду было, то отбоя от «паломников», телевидения и прочего подобного пещера бы не знала. А так она особой популярностью-то и не пользуется, ни у альпинистов, ни у любителей – есть и есть, иногда только пацаны лазят, да и те, кому делать нечего.

– Ну да, придумал, но зато как придумал! – с жаром выпалил Толик, – Я хочу, чтобы мы подарили себе Новый год в пещере! Мы ведь там ещё никогда не были, а уж необычности там на всех хватит, и даже сполна!

– А что, наверное, и вправду было бы необычно, – Вика взглянула на Антона, – и романтично, правда?

– Ну не знаю… – засомневался было Антон, но под жгучим Викиным взглядом всё же сдался. – Да, было бы весьма заманчиво.

– Ну вот, отлично! – воскликнул Толик. – Будет необыкновенно весело! Может, бумбокс с собой потащим и будем там зажигать?

– Значит так, Толик, бумбокс туда не потащим, а предприятие наше называется «поход», и существуют чёткие правила его организации, – сказал я, – особенно в части того, что брать с собой положено только самые необходимые вещи, аптечку, воду и еду. А сотрясать бумбоксом вековую тишину гор некультурно, да и опасно.

– Ну вот тебя и назначаем старшиной нашего отряда, раз ты такой умный, – заключил Толик, – будешь всё организовывать и за всё отвечать головой.

– Каков, а?! Подарок, значит, он делает, а отвечай за всё другой дядя…

– Сдрейфил? Сдрейфил, да? – снова завёлся Толик, – Ты нам весь подарок портишь!

– Успокойся, никто ничего не портит. Хорошо, я буду старшим, но остальные в таком случае должны чётко слушаться старшину и выполнять указания без лишних пререкательств, особенно в части, касающейся тебя, Толик.

– Не понял, мы в тюрьму что ли идём или на увеселительную прогулку? Но ладно, будь по твоему...

Поход в пещеру назначили на 31 декабря, а все предшествующие дни заняли сборы. Никто из нас не увлекался ни альпинизмом, ни горным туризмом, поэтому нужно было внимательно изучить литературу по теме, собрать рюкзаки и наметить план маршрута. На деле всё оказалось гораздо увлекательнее, чем писано в умных книжках.

В сторону гор выдвинулись в двенадцать часов дня. Шли медленно, торопиться было некуда. Горы окружали город кольцом, и летом обыкновенно наблюдалась интересная картина: в городе плюс сорок в тени, даже мухи от жары прячутся, а на вершинах гор – снег и вечная мерзлота. Реки, берущие начало в тех ледниках, очень холодны и быстротечны, даже летом конечности сводит судорогой с непривычки. Но зато как чисты и прозрачны! Глубина просматривается до самого дна, а на перекатах блестит чешуёй в лучах солнца резвящаяся рыба.

Но это летом, а сейчас была зима. И серый однообразный пейзаж не являл всего яркого буйства красок, характерных для тех южных краёв в другие времена года. В горах располагалось множество кишлаков и аулов, поэтому многочисленные тропинки разбегались в самые разные стороны, в том числе и в сторону нашей пещеры.

Пещера находилась довольно низко, совершать грандиозное восхождение к её входу не приходилось. Сам вход представлял собой почти круглое отверстие в скале под нависшей каменной плитой, защищавшей его от снежных заносов. Наиболее посещаемой была передняя часть пещеры с куполообразными сводами – это было видно по следам – а дальше вглубь уходил извилистый узкий, но достаточно высокий проход-галерея, и чем дальше от входа, тем меньше было охотников забираться так глубоко.

Но мы пошли. Всё дальше и дальше пробирались мы по тёмному каменному коридору, освещая путь светодиодными динамо-фонарями, восхищаясь великолепием подземелья, которое никак не вязалось с известными страшилками про тартарары. Архитектором, строителем и скульптором здесь была сама природа, и творения её были поистине завораживающими.

Я заметил одну странную вещь. По пути то и дело попадались каменные осыпи и разломы горных пород, причём зачастую совсем свежие. Некоторые явно бывшие ответвления от бокового коридора были завалены, и само по себе такое вряд ли бы случилось. Почему-то вспомнилась услышанная на базаре накануне фраза о том, что в колодцах аулов «ушла вода». Стало донимать какое-то смутное тянущее чувство чего-то непонятного, неувиденного, недосказанного.

И чувство это не подвело. Издали послышались угрожающие раскаты, похожие на раскаты грома, но гром обычно звучит сверху, а этот звук шёл откуда-то со стороны гор, отдаваясь эхом в тёмной глубине коридора. Ребята переглянулись.

– Что это? – полушёпотом спросила Вика, глядя на Антона испуганным взглядом, в котором улавливалось смутное понимание опасности. – Какой странный зловещий звук…

– Это... – как бы что-то вспоминая, задумался Толик, – Очень похоже... «Капитана Гранта» читали? Там было: «Вдали слышались раскаты, но неслись они не с неба...» А дальше что было, помните?! – вдруг закричал он, размахивая руками, – Давайте обратно, за мной! – с этими словами Толик рванул с места назад, в ту сторону, откуда мы пришли.

Я тоже понял, что это было, и на что намекал Толик. Жюль Верн мне был знаком, равно как и знакомы были повадки горной местности, да и всем нам они были знакомы. Оставаться в пещере в подобном положении было крайним безумием.

– Ребята, это землетрясение, – как можно спокойнее сказал я, – мы слышим эхо вызванного им камнепада, надо как можно скорее выбираться назад. В этом Толик прав – айда за ним!

– Мы в опасности? – допытывалась Вика у Антона, дёргая его за рукав куртки. – Не молчи ты ради бога, скажи, что всё хорошо!

– Викуся, ну не время, – отмахивался Антон, – пошли быстрее.

– А я хочу знать, – не унималась Вика. – Я хочу знать, что нас ждёт, и я никуда не пойду, пока ты не скажешь.

– Что я могу тебе сказать? – вспылил Антон. – В горах землетрясение, в какую сторону оно идёт, неизвестно. Может, скоро тряхнёт здесь, может и не здесь, но одно бесспорно: уходить надо отсюда, и чем быстрее, тем лучше. И стоит поучиться прыти у Толика, он давно уже слинял.

– Что вы там копаетесь?! – окрикнул я ребят. – Бегом давайте уже, быстрее.

Но «на нервах» далеко не уйти. Чувство опасности, продиктованный доставшимися от древних далёких предков инстинктами страх сковывает и путает людей, и даже если они пытаются сохранить самообладание, то самообладание это всё равно рваное и натужное, не такое как в обычной жизни. Вика, уцепившись за Антона, всё время спотыкалась, а у того всё время сваливался рюкзак, и оба они из-за этого двигались крайне медленно. Толик давно пропал где-то впереди. Мне же, как старшине отряда, приходилось буквально разрываться: с одной стороны, необходимо было подгонять студентов, а с другой – выяснять, где Толик – этот, по своему обыкновению мог наломать немало дров даже здесь. Одно хорошо – светодиодные динамо-фонари работали исправно, хорошо освещая проход.

Вдруг страшный толчок буквально выбил землю из-под ног, и вслед за этим громыхнули посыпавшиеся со всех сторон камни, а своды пещеры, содрогаясь в диком танце, на глазах покрылись трещинами и разломами... И тут же прямо где-то рядом раздался дикий вопль – это Толик мчался обратно, побиваемый каменным дождём. За первым толчком раздался второй, третий… Вокруг поднялась страшная пыль, я закашлялся и упал вниз, закрывая голову руками от камней. Товарищей из виду я потерял, возможно, потерял и сознание, так как того, сколько продолжалась эта адская кутерьма – минуты или часы – я не помню.

В конце концов я снова пришёл в себя. Вокруг стояла удивительная тишина, словно это величественное царство гор незыблемо стояло так тысячелетиями, совершенно не помня недавно разыгравшейся бури. Но было в этой тишине что-то очень зловещее. Я пришёл сюда не один. Где остальные, что с ними?

Я попытался встать. Тело ныло от ушибов камнями, но но ничего серьёзного повреждено не было – я свободно владел конечностями, да и рёбра были целы. Встал. Внизу что-то ярко блеснуло – вот те раз, это был фонарь, который нисколько не пострадал, так как я, получается, закрывал его собой от камнепада. Взял фонарь в руки, огляделся.

Конфигурация места изменилось. Левый свод пещеры, образованный крупной, «монолитной», плитой, остался практически как и был, но зато справа образовалась большая осыпь. Проход сзади, откуда мы пришли и которым пытались выбраться, оказался завален, но впереди было какое-то пространство. По крайней мере, докуда пробивал фонарь, луч терялся в беспросветной дали – в ту сторону проход был.

Моя рука дрожала, когда я медленно спускал луч фонаря вниз. Действительно, что мог я там увидеть? Кругом стояла мертвая тишина, и это могло означать, что в живых остался только я один. М-да, не до романтики.

Внезапно послышался шорох ссыпающихся камней и вслед за этим голос, разорвавший мрак.

– Кхе.. Твою ж, кхе-кхе, дивизию!.. Чёрт подери эту пыль!..

Я мигом направил свет в ту сторону и увидел, как Толик выбирается из завала. Рванул к нему, подал руку, помог встать на ноги.

– Ты как? – спросил я его, оглядывая. – Хотя, видимо, цел, коль так ругаешься.

– Да иди ты к чёрту! – выругался Толик, – Меня камнями здорово пришибло, места живого нет!

– Успокойся, не один ты тут такой… Ладно хоть кости не переломаны. Ребят видел? Они где были?

И тут, как бы в ответ на мой вопрос, откуда-то снизу, из недр каменной осыпи, раздался приглушённый женский стон. Я встряхнул головой – показалось? Нет, стон повторился вновь.

– Вика! – воскликнул я. – Это она. Да посвети же ты нормально, – велел я Толику, который выхватил у меня фонарь и размахивал им из стороны в сторону, – её засыпало вон там, давай, освобождаем.

– Вика-ежевика… – ворчал Толик, тем не менее раскидывая камни, из-под которых исходил звук. – Нет, ты ещё раз мне объясни: на кой ляд вы за мной не дёрнули? Вот для этого? Приключений на задницу захотелось? Ты вообще понимаешь, какой тут попандос случился? Оцениваешь ситуацию, так сказать?

– Толик, работай шустрее, и, ради бога, умолкни, – сказал я. – Не до тебя сейчас. Ребят надо вытаскивать, коль Вика там, то там же и Антоха, они неразлучная пара. Трое явно живы, есть надежда, что и с Антохой обошлось, но пока его не слышно всё может быть… А насчёт приключений – ты же сам пещеру предложил, или я что-то путаю?

– Предложил! И правильно! – заголосил Толик. – Сейчас бы ты что без меня делал? Да и вообще, на что вы все вместе взятые годны без меня?! Вас же отпускать без присмотра страшно!

– Ладно, будь по-твоему, – для споров было не время и не место. – Осторожно! Вика!

Сбросив огромный валун мы увидели верхнюю часть туловища Вики. Её глаза были закрыты, а лицо искажено неестественной гримасой. Она стонала и находилась в полубессознательном состоянии.

– Эй, крошка, очнись! – пристал к ней Толик, хлопая по щекам. – Тебя что, реально так уделало? Да не ной ты, сейчас вытащим.

– Толик, прекрати её дёргать, болван! – вскипел я. – Ты видишь, ей каждый твой тычок причиняет боль. Осторожнее разбираем камни внизу, и тихо, плавно, без резких движений вытаскиваем её и кладём на чистое место, вон туда.

– Нога! Нога без хозяина! – взвизгнул вдруг Толик. – Вон там, смотри! – и он направил свет фонаря.

Из завала, откуда вытаскивали Вику, торчала окровавленная нога в разорванной штанине. В тусклом свете светодиодного фонаря зрелище было и вправду жутким, тени накладывались так, что казалось, будто часть тела валяется сама по себе.

– Там Антоха… – с горечью в голосе произнёс я. – Говорю же, вместе они были… Их сильнее всего и засыпало. Давай, Толик, надо вытаскивать ребят.

Первой из-под камней извлекли Вику. Мы положили её на ровную площадку. Она была хоть и в сознании, но стонала в каком-то забытьи, а надо было заняться ещё и Антоном, который, по-видимому, пострадал не меньше. Во время освобождения его и после, уже лежащий на чистом месте рядом с Викой, он не подавал видимых признаков жизни, но Толик ещё в процессе сумел прощупать его пульс и заключил, что парень жив, только в полной отключке.

Сознание вернулось к ребятам почти сразу же. Вика попыталась подняться, но тут же со стоном откинулась назад, а Антон даже встал на ноги и, шатаясь, попытался помочь Вике.

– Слушай, парень, ты не геройствуй, сядь, посиди лучше, – удержал Антона Толик. – Говорить можешь? Так давай, вещай, как ты себя чувствуешь, ну и так далее в том же духе.

– По башке треснуло, – слабым голосом сказал Антон. – кажись, отключился. Не помню ничего. Ну и кровь, вон на одежде, стало быть, разодрал. Как Вика?

– Да вон она, твоя Вика, – махнул рукой Толик. – Живая она, но поломанная. Сейчас лечить будем, только вот чем...

У нас в распоряжении имелся только один фонарь, тот, который нашёл я. К чести Толика, пред выходом он убедил нас взять именно динамо-фонари, которые не требуют батареек, а заряжаются от встроенного генератора, приводимого в действие многократным нажатием кнопки. Даже такой фонарь, в обычных условиях не воспринимающийся всерьёз, в нашем положении служил великую службу, так как в кромешной темноте пещеры, естественно, и шагу нельзя было бы ступить без беды.

Толик с этим фонарём собрал содержимое некогда бывших рюкзаков, вернее, то, что ещё можно было собрать, выбрал уцелевшие медикаменты – я велел при сборах вместо одной общей аптечки взять «медпакет» каждому, так что какие-никакие средства первой помощи под рукой были. Также нашлись две неповреждённые полуторалитровые бутылки воды. И в этом опять же «свезло».

Антону перевязали разбитую голову и помогли обработать ещё несколько крупных повреждений, а вот Вике повезло меньше. У неё оказалась сломана левая нога и вывихнута рука, и она от боли и пережитого шока совершенно ослабла и стонала.

– М-да, Вика-ежевика, угораздило же тебя на нашу голову, – покачал головой Толик и повернулся к нам. – В таких случаях шины накладывать надо.

– Здесь нет подходящих материалов, – сказал Антон, – Но для фиксации в отсутствие прочего можно прибинтовать сломанную ногу к здоровой, а руку – к туловищу. Бинты-то есть… Вика, потерпи, пожалуйста, знаю, что больно, но по-другому сейчас нельзя. Мы хотим помочь тебе.

Втроём мы наложили Вике «шины-тело», дали воды и уложили на расстеленные куртки, которые у всех были изрядно испорчены, и толку от них по прямому назначению уже практически не было, болтавшиеся лохмотья только мешали. Вика была очень слаба.

– Я умру, да? – блестящими глазами смотрела она на Антона, который был рядом с ней и всё время держал её за руку. – Мне очень плохо. А ты живи и ни в чём себе не отказывай… Только вспоминай иногда свою Вику…

– Ну что ты, нет, – попытался улыбнуться Антон. – Нам всем здорово досталось, но это пройдёт. Сейчас немного очухаемся и начнём искать выход.

– А если честно, то мы все умрём, – «обрадовал» Толик. – Ребята, открою вам страшную правду: мы заживо погребены в каменном склепе! – заводился он всё сильнее. – Землетрясение завалило выход отсюда, и всё, что нам остаётся делать, это сидеть и мучительно ждать конца! Спеть вам панихиду? Добро пожаловать в ад!..

– Толик, уймись! – приказал я. – Понятно, что если мы будем тупо сидеть и ждать, то выйдет именно так, как ты сказал. А тебе не приходило в голову, что, завалив один вход, землетрясение могло открыть другой? Тем более, что пещера шла не вглубь, а практически горизонтально вдоль горы, и стена, отделяющая её от наружности, по археологическим меркам не такая уж и толстая. Тома Сойера читал? Того тоже закрыли в пещере, но ведь выбрался же. Потому что не поддавался панике, а до последнего искал.

– Сравнил, тоже мне, хрен с пальцем! – окончательно вскипел Толик. – Том Сойер – это сказка, автор там мог всё что угодно выдумать, да хоть бы и не было другого выхода из той пещеры, всё равно бы прилетели инопланетяне и вытащили этого Сойера. Потому что Сойер для автора – живые бабки, похоронил бы он его, нечего было бы дальше печатать и продавать! С тем же успехом можно позвать на помощь доброго Санта-Клауса, судя по времени, он уже выехал из своей Лапландии и сейчас проносится где-то здесь… В общем, если хотите – то сидите тут, сколько влезет, а я не стану. До свидания, неудачники! – с этими словами он вскочил с места и пустился в сторону, где ещё был проход.

– Толик подожди, у тебя же нет фонаря! – окликнул его я, пробираясь за ним. – Надо всё разведать, там может быть всё, что угодно!

– Разведывайте! Разведывайте!! – голос Толика уносился всё дальше и отдавался эхом в тёмной глубине пещеры, – А не не буду! Не заставите!!! Я свободен!!! Свобо-о-о-о…, вдруг эхо, неестественно долго протянув недосказанное слово, прервалось отдалённым всплеском. И умолкло.

– Толик! Толик!!! – в бешенстве кричал я, тщетно пытаясь пробить фонарём леденящий мрак впереди. Ответа не было.

Я догадывался, что случилось с Толиком. Предупреждал же дурака: постой, не торопись, разузнать надо… Но надежда, что для него не всё ещё потеряно, упорно гнала меня туда. Я обратился к ребятам.

– Посидите несколько минут, я должен узнать, что с Толиком, – сказал я им. – Антон, постарайся найти ещё один фонарь и смотри за Викой, – последнее было излишне, так как он и не думал отходить от неё.

– Да, иди, – ответил Антон. – Насчёт фонаря не уверен, наш с Викой разбился в первую минуту, это я ещё помню. Мы так посидим.

Я двинулся в ту сторону, в которой скрылся Толик. Представляю, насколько взвинчен он был, если с лёгкостью пронёсся там, где я пробирался, спотыкаясь. Фонарь тускло освещал мрачные своды каменной галереи. Я шёл всё дальше и дальше, но вот впереди показалась вертикальная отвесная стена, преграждающая дальнейший путь. Я направил свет на пол и увидел, что стою практически на самом краю обрыва.

Посветил в пропасть. Где-то очень далеко внизу что-то сверкало, словно жидкое зеркало – это была вода, плескавшаяся об конгломераты угловатых горных пород. Там шла подземная река, и землетрясение, завалив боковой ход, открыло этот страшный колодец, в который на полном ходу и упал Толик. Надежды там выжить не было никакой, вероятнее всего он разбился о камни, и река унесла его тело в подземелье. Моё сердце сжалось. Вот так встретили Новый год, чёрт его побери!

Из колодца тянуло поразительной свежестью, но я в тот момент не придал этому значения.

Повернул назад. Антон всё так же сидел рядом с Викой, чем-то её тихо подбадривал, но, судя по виду, сам не питал особых надежд. Он даже ни о чём не спросил меня, когда я в бессилии плюхнулся на плоский камень возле, и закрыл лицо руками. В голове у меня был полнейший бардак.

Ещё несколько часов назад весёлая компания молодых людей собиралась встретить Новый год в необычной, захватывающей и даже чем-то романтичной обстановке. Это мыслилось как лучший и необычный подарок, который они первый раз в жизни решили сделать сами себе. Могли ли они тогда хоть на минуту представить, что скоро одного уже не будет в живых, другая будет искалечена, и все оставшиеся окажутся запертыми в каменном мешке в ожидании долгой мучительной смерти? Воды у нас осталось всего полтора литра – на сутки-двое, и то, если у кого-нибудь не начнётся горячка, про еду и говорить нечего. Холодно, но огонь разжечь нечем, да и если бы было чем – всё равно нельзя, выгорит весь кислород… И при всём этом мы совершенно отрезаны от внешнего мира, мы даже не можем послать сообщение бедствия, о нас ничего не знают и никто особо не будет искать.

Веки тяжелели, глаза закрывались. Я медленно, но верно куда-то проваливался и был не в силах с этим совладать. Сколько длилось это – час, сутки, а может, неделю – не знаю. Очнулся я от шума и голосов.

Вокруг стояла удивительная ночь. Звёзды сияли, словно тысячи бриллиантов, рассыпанных по чёрному бархату морозного неба. Трещала какая-то техника, суетились люди с фонарями, они укладывали Вику на носилки, потом подняли и понесли, а рядом с носилками ковылял Антон. Очевидно, надежда и вправду умирает последней, являясь видениями даже тогда, когда разум уже отказывается работать.

– Эй, ты что, замер, что ли?! – услышал я вдруг голос Толика. Толик был прямо передо мной, наклонился и хлопал меня по лицу, – Поднимайся, давай, пошли уже – вон, машины подогнали, там согреешься, и врачи есть, если надо.

– Толик?! – не поверил я своим глазам. – Да ты же вроде…

– Ну да, я кипишнул, было дело… Свалился в воду – ух и ледяная, да ещё и бурная! – и эта вода через какие-то подземелья – аж захлёбывался несколько раз – вынесла меня в другую пещеру, а может, и продолжение той самой, шут её после землетрясения разберёт, но я сразу же почувствовал свежий морозный воздух и наощупь нашёл щель наружу, через которую и выбрался. Вздохнул тогда наконец полной грудью! А самое прикольное то, что услышал звук, которым обычно мобильник в сети регистрируется. Твою мать, да ведь мобильник у меня в штанах всё время был, а и забыл в суматохе про него совершенно! Ну вот, достаю, значит, а там «Только SOS», ну я и набрал 112 и, представь, дозвонился! Объяснил, что случилось и где находимся – ночь ясная, сорентировался по огням города – спасатели и прибыли оперативно. Да, и с Новым годом тебя, сейчас же уже начало первого!

– Точно, Новый год выдался неповторимым, – вздохнул я. – А что, и вправду «лучший» подарок мы сами себе сделали, не находишь?..

– Да ты чё, да ладно тебе, – с неподдельной радостью отмахнулся Толик. – Столько приключений за один раз! Знаешь, это очень прочищает мозги. Я вот реально задумался теперь, чтобы уйти в монастырь и обрести там наконец гармонию и спокойствие…

– Тоже мне, философ, – укоризненно заметил я. – Скажи спасибо, что жив остался. Видел бы ты, куда сиганул – чисто случайно ни на что не наткнулся и не задел.

– Но ведь, как ни крути, если бы я разбился, то и вы тоже пропали бы, – подмигнул Толик. – Это я всех нас спас! Я подарил вам жизнь! Это и вправду ведь лучший подарок, как ни крути, как и обещал!

– Молодец! Давай пять, – я крепко пожал его руку. – Действительно, мы многим тебе обязаны. Пойдём к машинам, вон уже машут нам.

Спасатели погрузили Вику в медицинскую машину, туда же забрался и Антон. Нам тоже настоятельно указали ехать с врачами на обследование, да мы бы и сами не бросили ребят и поехали с ними. И вот мы уже сидим в светлом и чистом салоне медицинской машины, воспринимающейся такой близкой и родной (а часто ли нам таковой кажется «Скорая помощь»!), Антон держит Вику за руку, возле котрой хлопочет медицинская сестра.

– Ну как вам, ребята, а?! – раздуваясь от чувства собственной важности приставал Толик. – Новый год у нас или нет?! Эй, крошка, а шампанское есть? – подмигнул он уже медсестре.

– Да уж бывало и лучше, – хмуро отвечал Антон. – Но при этом это самый необычный Новый год. Мы реально сначала умерли, а потом воскресли – не знаю, как вы, а у меня так – а это, согласитесь, не каждый день бывает.

– Да, в этот Новый год мы получили новую жизнь, – поддержала Вика. – и мне кажется, никто из нас уже не будет таким, как прежде, – она перевела взгляд Антону в глаза.

– Вот! – закричал Толик. – Как и говорил! Да здравствует новая жизнь, которую я всем нам подарил!!! Ну же, ну шампанского же в студию, а! У нас историческое событие! Кстати, а ведь по всем канонам жанра, Антоха с Викой должны теперь того… пожениться уже, а?!

– Тебе-то какое дело? – толкнул я его локтём, – Ты же в монастырь вроде как собирался.

– Я… Ну после того, как здесь такие докторши работают, я ещё подумаю, – отмазался Толик, – Замутим, крошка, а?! – он снова подмигнул медсестре.

– Да легко, – ответила та. – Наконец-то обратил на меня внимание. Мы с тобой на одном этаже живём, и я давно тебя заметила, а ты вот как-то... Может, ты и есть мой самый лучший новогодний подарок, только ещё сам об этом не знаешь?

– Во как! – торжественно заключил Толик, поворачиваясь к Вике с Антоном – Поняли?! Через месяц приглашаю на свадьбу. А вы и дальше свои сюси-пуси разводите…

– А ведь в монастырь совсем недавно собирался, – улыбнулся я, – Толик у нас такой, с ним долго не соскучишься.

И все весело рассмеялись.